[3] Название передачи, как и первая фраза в этой записи, в разной мере являются отсылками к фильму Тенгиза Абуладзе «Покаяние», вышедшему на экраны в 1987 году, к самой известной сцене фильма — диалогу:
— Скажите, эта дорога приведёт к храму?
— Это улица Варлама. Не эта улица ведёт к храму.
— Тогда зачем она нужна? К чему дорога, если она не приводит к храму?
Кроме того, первая фраза записи цитирует финальный монолог Калигулы: «Но я пошел не той дорогой, она никуда не ведет. Моя свобода — ложная».
[4] 7 января 1990 года умерла актриса Театра-студии на Юго-Западе Ольга Авилова-Задохина, 10 января её отпевали в этом храме. А возвращение колокола пришлось фактически на сороковины. Колокол пронесли на руках от театра до храма. В кадр не попал момент, когда Виктор Авилов и Алексей Мамонтов поднялись на колокольню и повесили колокол. Отец Георгий, вручая Валерию Беляковичу крест в качестве ответного дара, сказал: вам уже случалось неоднократно прибегать к церкви по различным поводам, пусть же впредь эти поводы будут радостными.
[5] «Ту икону», на которую автор смотрела во время отпевания О.Авиловой-Задохиной.
[14] Цветные афиши спектакля, в то время продававшиеся в театре.
[15] Отсылка к спектаклю «Дракон» 7.02.90 (реплика Кота: «Сейчас бургомистр придет. Он расскажет, вы все поймете, как мы тут живем». И, подняв глаза на Витю: «Может, теперь по-другому жить будем».) (См. запись Ю.Ч..)
[21] Сцена свадьбы Софьи и графа Юзекевича. Староста: «Объявляю вас…» Леон: «Никем».
[22] «Коза тебе улыбнулась» — обиходное выражение, возникшее после просмотра фильма «Зеленый огонь козы» с В.Авиловым. Означало «козью морду» судьбы, зловещую или двусмысленную ситуацию.
[23] Эпизод спектакля, когда жители Куличевки, например, «читали газеты» — изображался не то пением без слов, не то воем.
[24] В моменты, когда Н.Сивилькаева стояла в тени, иногда казалось, что это не она, а О.Авилова-Задохина.
[25] Имеется в виду «Гамлет» 8.03.90, сцена смерти Лаэрта. См. запись Ю.Ч.
[29] Е.Г. — актриса Ярославского ТЮЗа, которой автор рассказывала об увольнениях актеров в театре-студии на Юго-Западе.
[30] Вводы и замены в спектакле «Женитьба» (по сравнению с осенью 1989 г.): Подколесин — В.Борисов (вместо А.Мамонтова), Анучкин — А.Ванин (вместо М.Трыкова), Жевакин — В.Гришечкин (вместо Г.Колобова). Добавлены четыре персонажа: Арина Пантелеймоновна, тетушка — Н.Сивилькаева, Дуняша — Т.Кудряшова, Степан — А.Иванов, безымянный и бессловесный жених — А.Задохин.
[31] Имеется в виду реплика Анучкина о мерзавце-отце, который и не подумал выучить его французскому языку. («Я был тогда еще ребенком, меня легко было приучить, стоило только посечь хорошенько, и я бы знал, я бы непременно знал».)
[32] Автор записи сидела на «боковушке» — приставном ряду, который на некоторых спектаклях ставили вдоль правой стены, когда это пространство не было рабочим. Зрители оказывались фактически прямо на сцене.
[33] «Кольцо в финале» — т.е. «Женитьба» заканчивалась тем же, с чего начиналась — актеры сходились к стоявшему в центре буфету и запевали «Имел бы я златые горы»; история, рассказанная в спектакле, оказывалась или не имеющей выхода, разрешения, или выдуманной, ненастоящей.
[34] Речь идет о фразе Кочкарева: «Так я побегу, ворочу его…»
[35] Имеется в виду парная сцена между Кочкаревым и Жевакиным, в которой Кочкарев убеждает Жевакина в непрезентабельности его внешности, утверждая, что у Жевакина «петушья нога».
[36] Сцена перед объяснением Агафьи Тихоновны и Подколесина, Кочкарев стоял в центре, они оба держали его под руки, и он их раскручивал, а потом они разжимали руки и падали.
[37] В.Р. смотрел спектакль, и зрителя, сидящего на освещенном краю «боковушки», ему было прекрасно видно.
[38] Новый костюм Жевакина утрировал указанный в пьесе род его занятий (моряк): между ног висел шланг от противогаза, на поясе висела маска от него же, создавая впечатление водолазного костюма.
[39] Реплика Кочкарева «Я его ворочу» в спектакле была, но произносилась впроброс, и сразу начиналась музыка, и все герои опять собирались в центре сцены петь романс.
[40] Речь идет об описании замысла «Женитьбы» режиссером А.Эфросом в его книге «Репетиция — любовь моя».
[41] А.Мамонтова, предыдущего исполнителя роли Подколесина.
[45] После того, как Агафья Тихоновна говорит женихам: «Пошли вон, дураки!» — Кочкарев объясняет Яичнице, что невеста дура «сызмала». Большая часть объяснения была сделана пластически.
[46] М.Буслаева, актриса, первая жена В.Гришечкина.
[69] Валерий Леонтьев, эстрадный певец, в передаче 25.03.90 ему была посвящена первая часть программы. Марк Захаров — главный режиссер театра Ленком, в конце 80-х годов — ведущий телепередачи «Киносерпантин».
[70] К концу 1989 года, к моменту съемок передачи — действительно около 30-ти, включая те спектакли, где играл сразу несколько ролей. См. список театральных ролей Виктора Авилова.
[72] Известная история, многократно повторявшаяся в различных интервью, о том, как В.Авилов работал водителем грузовика и приезжал в театр на машине, оставляя ее на время спектакля где-то рядом.
[75] Осень 1989 года — предположительное время съемок этой передачи.
[76] Версия «Старых грехов» для гастролей в Чикаго (США). Состав: В.Авилов, С.Белякович, В.Гришечкин, М.Трыков, В.Коппалов, А.Ванин, Л.Уромова, Т.Кудряшова, В.Борисов; А.Чехов — А.Мамонтов (как и М.Трыков, играл только в Москве, в выездном варианте не участвовал). Спектакль был сокращен до одного действия, было убрано несколько рассказов: «Дорогая собака», «Дура», «Пережитое», «Два газетчика», «Беспокойный гость».
[77] Автор имеет в виду, что Л.Уромова могла отказаться играть в этом рассказе вместо О.Авиловой-Задохиной.
[78] «Двух газетчиков» и «Беспокойного гостя» из-за особенностей сценографии было трудно перенести на обычную большую площадку.
[79] Петр Кузьмич, персонаж «Пережитого», сыгранный острохарактерно.
[80] А.Игомонов, игравший Чехова, к тому времени был уже уволен. Вместо него играл А.Мамонтов.
[81] Финал «Депутата» производил настолько сильное впечатление, что начинало казаться, что это не игра, а вылет из роли.
[82] Морга больницы, откуда увозили Ольгу Авилову-Задохину.
[83] Предыдущий состав «Мольера» (осень 1989 г.): Мольер — В.Авилов, Арманда — Г.Галкина, архиепископ — М.Трыков, Лагранж — И.Волков, Жодле — В.Борисов (в репетиции «Тартюфа» — Орган), актер труппы — А.Иванов (в репетиции — Тартюф), актриса труппы — Т.Кудряшова, Круази — А.Задохин, Муаррон — И.Китаев, Бутон — А.Мамонтов, Риваль — Н.Бадакова, Мадлена — И.Бочоришвили, Людовик XIV — В.Черняк, Брат Сила — В.Коппалов, д’Орсиньи — С.Писаревский.
[85] Авторы костюмов в редакции 1990 года Людмила Филатова, Ирина Бочоришвили, Александр Пушкин, Екатерина Окунькова.
[86] «Извините за беспорядок в туалете» — реплика Мольера в разговоре с королем во втором действии, в предыдущей версии костюмов обыгрывался незавязанный шарф.
[90] Имеется в виду реплика Мадлены Мольеру: «Посмотри на Риваль, какое тело!»
[91] Отсылка к характеристике Муаррона, данной братом Силой: «Грациозная дрянь».
[92] Измененная реплика Гамлета: «Как вы спустились с этих горных пастбищ к таким кормам».
[93] Это было не прощение Муаррона, а поступок из высших этических соображений.
[94] «Грязный зверь» — реплика Муаррона, обращенная к д’Орсиньи, когда тот выходит на сцену со шпагой. Этот момент был решен как противостояние — Муаррон отходил к телу Мольера только после того, как д’Орсиньи опускал шпагу.
[95]
Обычно эта сцена шла в виде шаржа на реальную репетицию, и Мольер с юмором демонстрипровал Жодле походку его героя. Поскольку С.Белякович сыграл слишком серьезно, этот юмористический момент был пропущен.
[96] Обычно фраза «За что?» звучала с открытым вызовом, это была кульминация противостояния художника и власти.
[97] Фраза, с которой умирает Мольер: «Я великий лекарь». Но В.А. практически никогда не произносил её полностью, чаще обрывал на слове «великий», иногда недоговаривал и его.
[98] Предыдущим исполнителем роли Муаррона был И.Китаев, к тому времени уже уволенный из театра, его последним спектаклем был «Калигула» 12.02.90. См. Главу 2, День пятый.
[102] Фраза Арбенина — обращение к Князю и Неизвестному: «Я задушу вас, палачи!» в сцене объяснения перед несостоявшейся в итоге дуэлью между Князем и Арбениным. Реплика — реакция на рассказ и комментарии Неизвестного о смерти ни в чем не повинной Нины. См. запись последних сцен фильма.
[103] В.Авилов ездил на озвучивание «Маскарада» вскоре после похорон О.Авиловой-Задохиной 10 января 1990 г.
[106] С одной из старых фотографий «Мольера», которые смотрели пред этим у Ю.О.
[107] Реплика Бутона в диалоге с Мольером в первом действии, после ухода Арманды: «Мэтр, сколько вам лет?» — «А что?» — «Ничего, конные гвардейцы интересовались».
[110] Т.е. разделяет точку зрения на новые костюмы.
[111] Дошедшая из театра информация об оценке В.Авиловым ввода А.Иванова на Муаррона: «Этим Муарроном вообще нельзя соблазниться. Поэтому ты, Галя, будешь играть похотливую женщину».
[112] Имеется в виду момент, когда Мольер вышвыривает Муаррона после того, как застает его с Армандой.
[113] Точная реплика Мольера звучит так: «Скоро я тебя освобожу…»
[114] В этот момент Н.Сивилькаева кричала так, что могло показаться, что действительно что-то случилось.
[115] «Гамлет» 24.03.90. См. запись Ю.Ч. Вопрос В.А. на поклонах: «Вы и сюда ходите?» «Отвечаю: “А как же”, — с интонацией “куда ж я денусь”».
[121] Цитата из «Гамлета»: «Нельзя ль узнать, в чем дело существо, / к которому так громко предисловье?»
[122] Текст от автора перед «Дипломатом» звучал так: «А мне, Николай Александрович, все снится, что я юмористические рассказы пишу. В голове темы кишат, как рыбы. Вот недавно еще один написал… рассказ “Дипломат”. С ума сойти… от смеха. А дело было так: жена статского советника Кувалдина испустила дух».
[124] Речь идет о спектаклях «Калигула» 11 и 12.02.90. Из записи Ю.Ч об 11.02.90: «2-ой поклон, цветов нет, я срываюсь и иду к Виктору. Он — как не видит. И вообще чуть дерганый. Явно не хочет принимать цветы. (Если б могла, свернула бы.) Подхожу чуть сбоку, там и остаюсь. Окликаю, он берет цветы — взгляд в пространство. Бр-р. Стенка. Я улыбаюсь, но тоже официально, и так, просто: “В.В., не сердитесь на нас”. Он смотрел в сторону, на секунду переводит взгляд на меня, но не в глаза, дежурно-вежливо: “Ну что вы”, — и снова туда же. Я ухожу. Настроение… /…/ Ну ладно, что ж. Зарекаюсь просто надолго дарить ему цветы».
Из записи Ю.Ч. о 12.02.90: «Вижу вдруг — на полу, на цементе — букетик. Поднимаю, спрашиваю у зала — кому? Женщина — “Авилову”. Думаю, ах, черт, не хватало еще. Они выходят, я подхожу с цветами, взглядываю на него — увидел? И, не глядя, — “Возьмите”. Голос тоже — блеск, низкий какой-то. А он, я успела заметить, улыбается! И я отдаю цветы, вдруг чувствую — он за руку — хвать! И не просто, как всегда, а сжимает. Несильно, но так. Я ушла, думаю про себя — ни черта же! Да и цветы не мои. А потом: почему? Увидел, что плохо и решил помочь? Рванулся на помощь? А что, очень может быть. Его же не предугадаешь».
[131] В книгу было вложено два варианта записки для В.Авилова, выбирался один из них.
[132] Олег — О.Полянский, Крошка — О.Лопухов, исполнитель роли Крошки в «Собаках».
[133] Реплика Короля в «Эскориале»: «Я понимаю искусство комедиантов и шутов… Им я дарю всю свою нежную любовь!»
[134] 11.03.90 Литва объявила о своей независимости от СССР, в ответ ей была объявлена экономическая блокада, что вызвало проблемы в отношениях СССР с другими странами, в том числе могло повлиять и на получение актерами Юго-Запада американских виз.